Сравнительно недавно в истории различных шмоток (чуть больше века) — родились чулки в сеточку, кто бы мог подумать — из чудесного источника. Чулочки испытают время на прочность множеством разных мод, прежде чем стать культовым аксессуаром, которыми они являются сегодня.
Более вульгарная, чем кружево, и более откровенная, чем нейлон, ажурная сетка теперь является частью гардероба любой уважающей себя модницы, особенно если она практикует ночной отдых в кинки среде. Надо сказать, что во все времена ажурная вязка сохраняет свою специальную ауру. А мода или не мода, мы стараемся не хвастаться этим в хорошей компании. В обществе — это считается мове тоном. Тут объявляется цвет настроения… Но какой же это цвет, скажите — типа подумают порно-актриса конечно или плохая девушка? Мы задались тут вопросом: являются ли ажурные чулки порнографическими? Нужно немного вернуться к истокам, чтобы разгадать историю самой сексуальной сеточки на планете.
Готовься ловить
Всё началось в начале 19 века с братьев Гримм, великих распространителей метафорических фантазий, в то время, когда ножки и бёдра еще не выставлялись на показ. По случаю переиздания их книги «Рассказы из детства и дома» в 1815 году в то время, когда вся Европа отказывалась от неоклассического голого неглиже в пользу распущенности образов из тканей — предшествием скромной Викторианской эпохи, братья издали книгу «Дочь мудрого крестьянина» — басню с явно сомнительной моралью.
По сюжету наивный крестьянин обнаруживает у себя в поле золотую ступу, щедро оставленную ему королём. Из благодарности он решает подарить сокровище своему покровителю, вопреки совету дочери, которая предупреждает его: «Отдай эту ступу королю, и он потребует от тебя столб. И бум! Это, очевидно, то, что и происходит. Король запирает беднягу до тех пор, пока тот не соизволит отдать ему всю золотую броню. Великодушный государь, тем не менее предлагает дочери охранную грамоту в виде странной загадки. Он отпустит (отчима) папу, если она придет к нему «ни одетая, ни нагая, ни пешком, ни верхом, ни по дороге, ни по улице. «А так как он не потеряет ориентир, то согласится жениться на ней»
Хитрая девушка, запеленала себя в простую рыболовную сеть (типо бондаж) и запряженная мулом, касаясь земли лишь одним пальцем ноги — дерзко появляется при дворе, таким образом освобождая своего опрометчивого родителя и выходит замуж за царя. Все хорошо, что хорошо кончается? Как бы то ни было, рыболовная сеть помогла сначала, как отвлечение от наготы — химерическое представление женской гордости, которую мужской порок не смог развратить. Однако пройдет почти столетие, прежде чем, наконец-то, дамы осмелятся её надевать.
Хотите ли вы переспать со мной ? — «Вуле ву куше авек муа сё суар»
Потому что, на заре 20-го века возникло кабаре, особенно бурлеск, пернатый и гламурный стриптиз. Та самая ажурная сеточка, которую носили величайшие дивы того времени, наконец обретает свои аргументы благородства, будь то чулки, рукава, платья или уже целостные комбинации. В то время, как это было прерогативой дам эротического происхождения: танцовщиц, стриптизерш, секс-работниц, раскрепощение морали, характерное для бурных двадцатых, интегрировало «рыболовную сеть» в высшее общество через Голливуд и моду на хлопушки, а также стройных мальчиков с андрогинными атрибутами. Ассоциируясь с профессиями обаяния и секса, сетка для тела играет роль агента-провокатора в гардеробе эмансипированных буржуа, которые курят тонкие сигареты, водят кабриолеты с развевающимися волосами, небрежно обсуждают пустяки с джентльменами — Марлен Дитрих и Глорией Суонсон, как образцы для подражания.
На рубеже 50-х, ажурные чулки ассоциировались с другой культовой женской фигурой, пин-ап серии от Мэрилин Монро до Одри Хепберн. И опять же, это подчёркивает неоднозначную женскую силу, созвучную с собственными маскирующими качествами. Предполагаемая женственность, одновременно и жертва, и хозяйка своего сексуализированного представления, находит своё соответствие в одежде в таком наряде. Потому что, в отличие от чулков и других колготок, уже фетишизированных тем, что они скрывают, ажурная сеточка больше раскрывает женские атрибуты, чем маскирует их, больше подчеркивает похоть, чем затушёвывает её.
Упомянутая теоретиком Роланом Бартом в эссе «Стриптиз» 1957 года, который описывает её, как «один из классических аксессуаров мюзик-холла», сетка (а не прядь) — это именно то определение, которое он дает эротизму в «Удовольствии от текста»: — «Эротична сама прерывистость: кожа сверкает между двумя частями, соблазняет сам блеск или даже инсценировка появления/исчезновения»
«Плохая репутация»
Рваные джинсы, тренч цвета хаки и чуть теплое пиво — в семидесятые панки вернули в моду свободный трикотаж. В отличии от антиподов гламура, продвигаемого платьями со стразами и боа из перьев, это становится уже не утонченно элегантно и эротично, оно откровенно непристойно, стирает грань между зрелищем и безобразием, одетым и выставленным напоказ. Продвигаемая эфемерным и редким Сидом Вишесом, сетка находит в глазах людей свою самую трансгрессивную андрогинность, травести, узурпированную, заблудшую и «карикатурную» женственность.
И это, очевидно, перенято квир-движением, которое стремится переопределить жанр в особенно ярких цветах. Потому что, даже в большей степени, чем у женщин, ажурная сетка на мужчинах несет в себе сексуальный оттенок. И если о голом торсе и говорить нечего, то грудь, обтянутая ажурной сеточкой, неизбежно вызывает тёплые и мужественные объятия в пылу музыкального трэка — YMCA (это 78й).
Маленькая сетка
А сейчас мы находимся в нашей современной с вами эпохе и благодаря поп-иконам и кинки, ажурная сетка почти вошла в модные нравы. «Почти», потому что, несмотря на её постепенное признание даже на университетских дворах, она сохраняет этот явный привкус эротики. Поэтому не зря порнография сделала её одним из своих любимых фетиш-нарядов. На изображениях сетка окружает самые сладкие части, заточивая их, как очень спелые фрукты в сети огородниц, что хочется только оторвать, чтобы откусить их ртом. В реальных условиях, такое ажурное плетение спасает некоторые приличия, правила общественного порядка не позволяют разгуливать в таких нарядах даже в свете умопомрачения сознания населения, но многие это делают. «Ни одетой, ни голой», как говорил король, в некотором смысле лучшее из обоих миров…